Сергей Гулюк 
От "Столичного" остался пустырь
Киевляне и те, кто приезжает прогуляться По Крещатику на выходных, вы никогда не задавали себе вопрос, почему уже довольно значительный промежуток времени (конкретно - более двадцати лет) привлекательный или, точнее сказать, "жирный" участок земли на расстоянии между недавно проданным отелем "Днепр" и бизнес-центром на Майдане Независимости как-то бездарно пустует и огражден вечным строительным забором? Эта почти мистическая история с участком земли в центре города Киева тянется еще с 2003 года, когда на Крещатике было снесено семиэтажное здание, где размещался без преувеличения легендарный ресторан "Столичный", а затем - и прилегающие к нему дома.
Поскольку кусок в этом месте столицы оказался действительно лакомым, то и, соответственно, борьба за него продолжается годами. Были, например, у застройщиков планы запихнуть туда очередной небоскреб, и множились они на ряд безграничных архитектурных фантазий. И будто в этом году, несмотря на общее неопределенное состояние в нашей стране, там снова разрешили строить что-то грандиозное. Но вернемся к "Столичному".
Несмотря на то, что в наше время с легкой руки современников многие настоящие ценности прошлого потеряли свое значение, по отношению к этому неотъемлемому объекту столичной жизни не грех употребить слово "культовый". Ну, хотя бы потому, что пространство внутри и вокруг него было наполнено различными байками и городскими легендами, о которых пойдет речь ниже. На первом этаже массивного здания еще размещались кафе-кофейни "Лилия" и "Льдинка", а также - кулинария (в народе - "Кулинарка", туда иногда можно было приходить "со своим" и заказывать салатики с бутербродами). Автор этих строк еще успел застать шарм этого заведения на его финальном этапе и вкус "канонической" котлеты по-киевски, которая, кстати, стала ключевым фигурантом в нашей истории.
Сколько бы ни приходилось озвучивать известную мудрость о том, что о вкусах не спорят, о них и из-за них все равно продолжают ругаться в современных социальных сетях, и порой кажется, что все эти фейсбуки и были когда-то созданы именно для этого. Поэтому не будем никого провоцировать и стопроцентно утверждать, что "уха с пирожком" за 26 копеек из меню ресторана была вкуснее "ухи рыбацкой" за 19, а "битки по-столичному" за 95 копеек были вкуснее "сечеников с гарниром" за 61. Только констатация факта: комплексный обед (борщ, бифштекс рубленый с гарниром, компот, хлеб) стоил один рубль три копейки (по другим данным - 1.25). Кто имел желание самостоятельно выбирать из позиций меню, то вкусно перекусить можно было на неполных два рубля, а на "треху" - хорошо наесться от пуза, и это, напомню, при средней зарплате в 100-120 рублей. А еще, как рассказывали, в цехе выпечки "Столичного" была установлена первая и уникальная на то время по своим возможностям хлебопечь - машина, которая самостоятельно месила тесто, лепила и пекла пирожки.
Стремительный советский социальный лифт
Героиня этой истории или, как потом писалось в следственных протоколах - "фигурантка", Лидия Елкина (в девичестве - Степанюк) родилась в небольшом селе Черкасской области. Накануне Второй мировой она вышла замуж за военнослужащего и переехала с ним в Гайсин в Винницкой области, где работала поварихой в офицерской столовой. Далее на ее жизненном и трудовом пути было много населенных пунктов - от Кривого Рога до крымского Джанкоя, когда в 1960 году судьба наконец занесла женщину в украинскую столицу, где она оказалась на достаточно солидной должности: заведующей рестораном Киевского железнодорожного вокзала. Елкина всегда отличалась своей активностью, деловыми и организаторскими способностями, и в 1962 году Лидия делает фантастический олимпийский скачок в собственной карьере - ее назначают заведующей производством того самого ресторана "Столичный" на Крещатике в самом центре Киева. Кстати, чтобы официально занять руководящую должность, женщине необходимо было закончить техникум советской торговли, что она и сделала без отрыва от производства уже в возрасте более пятидесяти лет.
Можем предположить, что среди других дисциплин, которые преподавались в техникуме, значилась и "калькуляция блюд". Если совсем по-простому, то ее суть в советском "общепите" заключалась в том, что создавалась она из расчетов избыточного количества продуктов в рецептах приготовления блюд. Условно говоря, если бы борщ варили согласно установленным советским правилам, то он бы был не борщом, а какой-то густой кашей (хотя, с другой стороны, нарушение рецептуры тоже считалось преступлением). И, конечно, существовали утвержденные нормы и стандарты, которых необходимо было придерживаться, но работники этой сферы услуг, мягко говоря, не всегда это делали.
Именно поэтому количество фруктов и сахара в огромной кастрюле с компотом было немного (на глаз это было незаметно) меньше, чем того требовали стандарты, так же, как употреблялось значительно меньшее количество масла со сметаной. А что уж говорить о мясе, которое всегда было дефицитом! Мясной цех ресторана приносил самые большие "навары": на каждых 50 килограммах котлетного фарша "экономили" около 10 килограммов мяса. Фарш самых дорогих и очень популярных среди посетителей заведения котлет "Метро" лишь частично состоял из курятины, туда добавляли другое мясо, кроме того, для необходимого объема повара "Столичного" компенсировали норму чуть большим количеством панировочных сухарей.
Но подобные видоизменения блюд клиенты заведения почти не замечали, наоборот - "смешанные" котлеты пользовались среди них большой популярностью. И еще, как это водится среди рядовых граждан, чеки на кассе отбрасывались ими в сторону (ну не до чека, когда ты голоден), а там можно было разглядеть интересные вещи, например то, что кассиры пробивали не все, что положено, таким образом понемногу пополняя собственный карман. Рассказывали также, будто ловкая заведующая утром выписывала накладные, а вечером рвала их на мелкие кусочки и выписывала новые. Таким образом ежедневная "левая" прибыль ресторана "Столичный" достигала 750 рублей, что в пересчете на месячный доход выходило немало. С него "кормились" все - кассиры, официанты, начальники смен, и даже заведующая производственным отделом треста ресторанов, которой товарищ Елкина платила ежемесячно 200 рублей.
Если рядовой клиент мог не заметить подмену блюда или махинации с чеками, а тем более - с накладными, то для этого существовали специально обученные люди, которые несли службу в строгой правоохранительной структуре под названием ОБХСС (расшифруем для миллениалов: "отдел по борьбе с хищением социалистического имущества"), и от этой суровой аббревиатуры многих руководителей сферы советских услуг бросало в холодный пот.
Котлета "по-милицейски"
А теперь представьте себе картину: за окнами ресторана - 1974 год и прекрасный независимо от любого времени года Крещатик. Мужчина обычной, как любят говорить, "неприметной" внешности в режиме очереди заказывает себе то ли котлету по-киевски, то ли "Метро" с гарниром. А компот? Ну, и конечно, компот, но это не так важно по сравнению с его дальнейшими действиями. А дальше, тревожно оглядываясь (потому что в зале не так людно), он берет ту самую котлету, и... кладет в специальный прозрачный пакет. Компот выпивается как заключительный аккорд удачно проведенной операции. Мужчина - инспектор того самого отдела ОБХСС, а добытый им "клад" вскоре окажется в пищевой лаборатории, где эксперты установят, соответствует ли состав продукта необходимым требованиям и стандартам. Процесс этот именовался контрольной закупкой, и такие клиенты с прозрачными пакетиками зачастили в том году в ресторан. Утверждали даже, что "специальные люди" доставали из мусорных корзин разорванные Елкиной бумажки с накладными, затем склеивали их, чтобы в дальнейшем использовать в качестве доказательств махинаций.
В феврале 1974 года в "Столичный" наконец пришли с серьезной проверкой. После инвентаризации заведения была обнаружена недостача всего в 462 рубля. Это мелочи по сравнению хотя бы с ежедневной "левой" выручкой, и обошлось бы все строгим выговором, да и на этом бы закончилось. Но тут как раз и понадобились экспертизы тех самых котлет "из пакетиков" и филигранно склеенные накладные. Выводы комиссии свидетельствовали о признаках значительного хищения материальных ценностей и средств.
Показательный приговор: чтобы другие боялись
"А вы слышали, что в хоромах "Шахини" (так в народе прозвали Лидию Елкину) даже ручки на дверях сделаны из чистого золота? А в курсе, что на нее работают две домохозяйки, личный водитель, который возит ее на новенькой "Волге", и будто она имеет даже личных охранников? Да, да, а еще - персональных парикмахершу и маникюршу!". После того, как люди из "органов" стали наведываться на Крещатик, 5, (и вовсе не для того, чтобы пообедать или поужинать), слухи по столице стали разноситься со скоростью новой "Волги" ГАЗ 24, которая действительно числилась среди имущества женщины.
Обыски в ее действительно роскошном доме обнаружили десятки фарфоровых и хрустальных изделий, ковры с мехами, много золота и драгоценных металлов, в целом было изъято денег и материальных ценностей на сумму около 200 тысяч рублей. Кроме того, подруги и знакомые заведующей добровольно принесли в милицию несколько ее сберкнижек и сумок с драгоценностями, которые она отдавала им на хранение. Нетрудовые доходы находили даже в тайниках на квартирах дальних родственников и знакомых: неслучайно "делом Шахини" занималось более тридцати следователей!
Ветераны правоохранительных органов утверждали, что якобы для того, чтобы разместить все имущество Елкиной, "нажитое непосильным трудом", в помещении главного управления МВД было выделено несколько комнат. По другой байке, будто сам Щербицкий распорядился создать там что-то вроде "экспозиции для внутреннего пользования" и демонстрировал эти богатства руководителям других городов и областей, которые посещали столицу.
В конце следствия "дело Шахини" насчитывало аж 210 томов. Судебный процесс о хищениях в культовом киевском заведении начался почти через два года после первой проверки - 1 марта 1976 года. Дело, о котором уже "гудел" не только Киев, но и другие регионы республики, рассматривал Верховный Суд УССР. 4 июня был оглашен приговор: Лидию Елкину приговорили к 15 годам лишения свободы. Те, кто вместе с ней "мутил" разные дела, тоже получили приговоры разных степеней строгости - от 5 до 15 лет. Многие из сообщников "Шахини" уже через несколько лет оказались на свободе при разных обстоятельствах - кто досрочно, а кому-то наказание заменили на условное. Елкина не дождалась свободы: рассказывают, что она умерла на восьмом году отбывания срока, и будто до ее досрочного освобождения оставался всего месяц. Без сомнения, громкий резонанс, количество следователей и уровень Верховного Суда были умышленно показательными, чтобы привлечь внимание общества и обуздать других воров. Но, как известно, воровать у нас не прекратили до сих пор, и волшебной вакцины против этого так и не изобрели. Возможно, по сравнению с тем, как воруют в современной Украине, дело "Шахини" может показаться мелочью. Но когда-то хотя бы были приговоры и наказания.
Фото из открытых источников
