Ольга Клейменова 
В прошлом году не стало Жана-Поля Бельмондо. Его уход был почти не замечен миром, озабоченном глобальными проблемами здоровья. В этом году, уже на новом стрессе, мир едва не заметил еще одну потерю планетарного масштаба: не стало Жана-Люка Годара, экранного отца Бельмондо.
За последние полвека женская часть населения планеты осознала: мироустройство основывается на авантюрных и чрезмерно отчаянных мужчинах. Именно они двигают прогресс, безоглядно прокладывая дорогу в будущее. И если браки в этот период истории распадались массово и повсеместно – из-за несоответствия реальных мужчин мифическому идеалу – следует за это благодарить месье Бельмондо.
Жан-Поль Бельмондо, Рим, 1962 год
Тому самому, что стал лицом эпохи и перенес свое киношное мужество на собственное существование. Не сломался, даже когда в 2001-м старуха с косой дышала ему в затылок. Выиграв бой со временем, Бельмондо снова учился ходить и говорить. История выздоровления завершилась неожиданно для всех: в 2003-м этот человек-трансформер умудрился в четвертый раз стать отцом.
Жан-Поль Бельмондо на Каннском кинофестивале 2011 года. Фото: Georges Biard
А в 2008-м снова поразил киноманов: снялся в фильме "Мужчина и его собака" Франсиса Юстера. Несгибаемый актер возобновил свои отношения с кино. Роль в этой картине, являющейся ремейком ленты Витторио де Сики "Умберто Д" (1952), явила миру совсем другого Бельмондо. И лишь кое-что выдавало в немолодом актере бывшего Жана-Поля: даже в зрелых своих работах он по-прежнему был правдивым суперменом. Возможно, суперменом несколько необычным, немного уставшим от страстей и углубившимся в себя.
В этой первой своей возрастной роли, догнавшей Бельмондо в 75 лет, он воплотил образ пенсионера, которого бросили все, кроме преданного пса. Бельмондо не сопротивлялся такой печальной, но, к сожалению, объективной метаморфозе. Урок 2001-го заставил этого, когда-то безумного трюкача, научиться ценить жизнь в любом возрасте. Как ни тривиально это и звучит.
На «новой волне»
В личном арсенале Бельмондо накопил более сотни фильмов. Его экранная биография – ровесница эпохи «новой волны». Он стал ее лицом в конце 1950-х благодаря своему киноотцу – Жану-Люку Годару. Тогда весьма актуальным мог быть перефразированный лозунг: говорим Бельмондо – имеем в виду «новая волна». И наоборот.
Актер и новейшая экранная эпоха вышли к публике одинаково раскрепощенными. Европейское кино распрощалось с комплексами. Режиссеры экспериментировали, ни в чем себе не отказывая. Персонажи встали на тропу бунтарства (читай – вседозволенности).
Бельмондо и Паскаль Пети на съемках фильма «Письма послушницы» (1960)
Что касается сюжетов, то режиссеры как будто пытались сжечь все, что им когда-либо предлагали, и устроить революцию в сценарном ремесле. Конформизм, пришедший на смену разгулу в послевоенном социуме, достал многих. Ходульные общественные ценности уже не привлекали. Их волна сошла на нет. На смену ей поднялась «новая волна».
Картина Годара «На последнем дыхании» (1960), прославившая Жана-Поля Бельмондо, суммировала первые опыты только что родившегося направления.
26-летний актер поначалу не верил в успех фильма. Скорее всего, недавний театральный лицедей и начинающий киноартист еще не знал, на что способен. В тот момент у Бельмондо уже был некоторый опыт общения с кинематографом. Речь идет, в частности, о фильме Клода Шаброля «Двойной поворот ключа» (1959): актер оценивал свое участие в нем как достаточно удачное.
Жан-Поль Бельмондо во время съемок фильма «Человек из Рио» (1964).
Сначала Жана-Поля пугало, что Годар с головой увяз в поиске форм. Казалось, режиссер не знал, что искал. Но, наконец, свободное кино о свободных людях «На последнем дыхании» встретилось со зрителем. И он, этот зритель, вдруг вздрогнул: фильм – это самое бытие: одновременно реальное и ирреальное. Живая камера в руках апологетов нового течения сближала людей в кадре и за кадром.
Но тогда, в 1960-м, время культивирования антигероев еще не наступило. Мишель в исполнении Бельмондо – хлюст, стюард, вор, убийца, жиголо – взбудоражил воображение обывателя легкой романтизацией преступления. Жан-Поль воспроизвел совсем другое падение личности, чем у Камю: без всяких там глубинных мучений, каких-то там самокопаний. Злодеяния в толковании молодого актера казались чуть ли не поступками. Герой был отвратительным и одновременно симпатичным. Утверждавшийся постмодернизм заявлял об уровне права высокого и низкого, простого и высокомерного.
Современник и классик
Не прошло с тех пор и десяти лет, как армия фанатов любимца судьбы Бельмондо создала в его честь именное направление: бельмондизм.
Отпечаток руки Жана-Поля Бельмондо на тротуаре перед Дворцом фестивалей и конгрессов в Каннах. Фото: Marco Bernardini
В 1970-е актер расстался с элитарным кино. Жана-Поля ангажировали в коммерческие проекты. Чаще всего – в комедии с приключенческим креном. На фоне политической и экономической нестабильности вскоре в мире воцарилась эра развлекательного, зрительского кинематографа. Не последняя заслуга в этом – присутствие в фильмах современника и классика Жана-Поля Бельмондо.
Выбранная фильмография: «На последнем дыхании» (1960), «Чочара» (1961), «Человек из Рио» (1964), «Вор» (1967), «Сирена из Миссисипи» (1969), «Борсалино» (1970), «Повторный брак» (1971), «Чудовище» (1977), «Игра в четыре руки» (1980), «Профессионал» (1981), «Ас из асов» (1982), «Отверженные» (1995), «Дезире» (1996), «Один шанс на двоих» (1998), «Человек и его собака» (2008).
Фото: ru.wikipedia.org
