Сергей Гулюк 
Лагерь прошел в балтийской Голгофе
В начале лета 1941 года Павел Загребельный, семнадцатилетний уроженец поселка Солошино, что на Полтавщине, только что окончив школу, добровольцем вступает в ряды советской армии. Юношу на фронт сразу не отправили: он стал курсантом Киевского артиллерийского училища, и именно его воспитанники принимали участие в обороне Киева. В августе он получает первое ранение, и после недолгого пребывания в госпиталях снова попадает на передовую.
В августе 1942 года, получив серьезное ранение, боец Загребельный попадает в немецкий плен, в котором находился вплоть до февраля 1945 года. В одном из поздних интервью он вспоминал: "Меня, умирающего, подобрала немецкая трофейная команда: летние, как мне тогда показалось, фр.ыеци – лет сорока. Напоили кофе из солдатской фляжки, переправили в Болхов, потом в Орел. Там в бывшей вьятюрьмы был большой лагерь. Не умер я только потому, что был молодым и достаточно крепким".
Потом было два с половиной года лагерей в разных местах, среди которых был небольшой литовский город Калвария: как впоследствии подчеркивал писатель, это название у католиков означает Голгофу - место, где Христос принял смертные муки. В справочнике Союза писателей Украины об этом лаконично содержится лишь одна строка: "Прошел лагеря смерти".
В течение многих лет те лагеря будут давать о себе знать Загребельному. После войны спецслужбы и военные долго будут его допрашивать и упрекать, как советский офицер решился сдаться в плен к врагу, и даже запугивать. Позже в Союзе писателей Украины и вокруг него будут ходить самые невероятные слухи, которые завистники литератора будут придумывать умышленно (а учитывая прямой и бескомпромиссный характер художника, желающих ему отомстить или просто обидеть или задеть было достаточно) - и о, якобы, сотрудничестве с "власовцами", и едва ли не о непосредственной работе на гестаповцев.
Отыскать или придумать компромат на человека проблемы никогда не составляло, эту формулу озвучивал еще тиран Сталин-Джугашвили. Тем не менее, после того, как американские союзники освободили офицера Загребельного из плена в 1945 году, он работал в советской военной миссии в Западном Берлине. Те эпизоды своей биографии писатель описал во многих произведениях на военную тематику, в частности в романе "Европа-45", написанном в 1959 году.
"Роксолана" – раритетный дефицит из–под плащ
Современному читателю следовало бы напомнить, что украинский писатель при советской власти был человеком, мягко говоря, подневольным - выражать собственные мысли, если они звучали вразрез с официальной линией монопольной партии, не просто не приветствовалось, а было опасно для деятельности, карьеры, а иногда - и для жизни. Поэтому очень часто литераторы отправлялись в командировку в... прошлое, прибегая к некоему эскапизму: во-первых, это был полезный побег от скучной и безвыходной реальности, а во-вторых, иногда известные исторические сюжеты из украинского прошлого (будь то эпоха Киевской Руси или гетманская эпоха) были для писателей прекрасной возможностью "оторваться" и перенести современные проблемы, недостатки или неприязнь к власти в исторические сюжеты, где все это можно было воплотить на бумаге с помощью метафор, аллегорий и даже сатиры.
А в случае Загребельного - еще и в захватывающем детективном и приключенческом стиле. И именно по перечисленным причинам в официальной советской литературе существовало своеобразное табу на исторические романы, особенно это касалось истории Украины. Как в свое время метко заметил писатель Анатолий Димаров, Загребельный проложил дорогу для исторических романов в Украине.
Все его произведения еще в прошлом веке стали классикой отечественной литературы - взять к примеру роман "Чудо" (1968), в котором автор отправляет читателя в эпоху Киевской Руси времен Ярослава Мудрого, когда возводился Софийский собор в Киеве. Или "Я, Богдан (Сповідь у славі)" (1983), по авторскому определению - историко-философский роман о Богдане Хмельницком, написанный в форме исповеди-монолога, за который писателю тоже досталось от некоторых "горячих поклонников": дескать, что это за дерзость - отождествлять себя со знаменитым гетманом. Хотя автор подчеркивал, что четко отождествлял Хмельницкого со всеми украинцами.
Из-за некоторых исторических произведений у Павла Загребельного могли возникнуть серьезные неприятности, в частности за роман "Первоміст" (1972), действие которого разворачивается в 13-м веке, накануне нашествия монголо-татар, когда по приказу Владимира Мономаха строили первый мост через Днепр. В нем писатель очень выразительно раскрыл образ Воеводы, которому абсолютно безразлично, кто будет передвигаться по тому мосту, лишь бы должность мостовика сохранялась. Здесь можно было действительно "нарваться" от тогдашней власти.
Ну и, конечно, "Роксолана" (1980) - история о судьбе украинки Настасьи Лисовской, которая сначала попала в татарский плен, а затем в гарем турецкого султана. Это, вероятно, самое "массовое" произведение писателя, которое принесло ему народную популярность и было экранизировано. В процессе его написания Павел Архипович на несколько лет не просто увлекся изучением Ислама и чтением Корана, но и путешествовал по Турции - местам героев своего романа. Произведение действительно приобрело большую популярность: например, украинский писатель Анатолий Димаров как-то вспоминал, что прогуливаясь в 1980-х стихийным книжным рынком, к нему подошел молодой человек и, по классике, из под плаща предложил "очень редкую книгу". Это была "Роксолана", на обороте которой значилась цена - 3 рубля 20 копеек. А когда Димаров поинтересовался, в какую цену ее предлагает торговец, тот ответил: "Вам отдам по дешевке - всего 200 рублей".
"Товарищи прокуроры, учителя.ые"и украинский язык"
"Роксолана", как и многие другие произведения, была написана в Ирпене, который некоторые - то ли в шутку, а может, и на полном серьезе - называют "столицей украинской литературы", ведь там в свое время творили Довженко, Тычина, Гончар, Сосюра и другие писатели. Именно там расположен крупнейший в Украине литературный парк "Незнайка", посвященный литературному творчеству детского писателя Николая Носова, и уже овеянный легендами и рассказами местный Дом творчества писателей.
Анатолий Димаров, Павел Загребельный, Григорий Полянкер
Именно там, чуть ли не до истощения, много часов в день автор работал над известными нам всем произведениями. Вспоминает тот же Димаров: "Зайдёшь к Павлу.: сидит, острые колени почти до подбородка, печатная машинка "Колибри" – и шпарит, и шпарит, и шпарит, и шпарит. Причем, на обед идет или погулять в лесу - может на полуфразе оборвать, а возвращается - и продолжает печатать дальше, даже не читая той полуфразы".
Среди басен, сопровождавших атмосферу ирпенского Дома творчества, ходила и такая, что, когда писатель делал паузу и шел прогуляться или отправлялся на обед, кто-то из его коллег и соседей заходил в кабинет Загребельного, и будто в шутку вписывал на пишущей машинке свое предложение, а то и целый абзац. Сам Павел Архипович никак не комментировал подобные слухи, но были свидетели того, как после завершения очередной титанической работы он, полностью истощенный, звонил жене Элле и говорил: "Элочка, забирай меня". И она приезжала и забирала.
Семьи Олеся Гончара и Павла Загребельного на отдыхе 1970-е гг.
Дом творчества как государственная структура принадлежал Союзу писателей Украины, который Загребельный возглавлял с 1979 года и, как утверждали те, кто в то время был к нему причастен, писатель отличался демократическими и либеральными взглядами, но при этом всегда был откровенным и старался говорить правду в лицо. За это и нажил себе не одного "доброжелателя", и распространенной стала фраза о том, что не успевал Загребельный подняться на второй этаж Союза писателей, как наживал трех врагов. Не в одном своем произведении автор довольно правдиво "раздавал" напыщенным чиновникам, чиновникам и, конечно, коррупционерам.
Своим романом "Южный комфорт" (1984) писатель наделал настоящий переполох, который добрался аж до... Генеральной прокуратуры СССР. Тогдашний Генеральный прокурор Союза Александр Рекунков собрал коллегию в Москве и осудил роман за искажение, "очернение" и "искажение" деятельности работников советской юстиции. Но что интересно - не каждому из российских прокуроров удалось роман прочитать, потому что он был напечатан на украинском языке в двух номерах журнала "Вітчизна". Украинские писатели тогда радовались и шутили: "Вот так Загребельный - заставил российских прокуроров изучать украинский язык".
Дневники остались пока засекреченными
"Мои молитвы - мои книги", - как-то сказал писатель. Последним произведением, изданным при его жизни, стал сборник публицистики с красноречивым названием "Думки нараспашку": своего рода дневники и наблюдения автора о стране, ее будущем, литературе и окружавших его людях, написанные в период с 1974 по 2003 год. Вообще, мудрость Загребельного - это отдельное отечественное достояние, которое следовало бы беречь и ценить.
Писатель является автором многих метких высказываний и афоризмов на различные актуальные темы. К примеру, вот его мысли об украинской литературе: "Она занимает свое законное место (литература для своего народа), и не следует ее запихивать между Японией и Патагонией".
Павел Загребельный в 2004 г. получил звание "Герой Украины"
Важно и то, что поклонники творчества Павла Архиповича еще не все о нем знают, а некоторые ожидают наступления 2029 года: именно тогда, через 20 лет после смерти писателя, для широкой общественности станут доступными его дневники - так решили жена Загребельного и он сам. Его друзья неоднократно утверждали, что он обладал даром просчитывать и предвидеть наперед: даже в той же книге "Думки нараспашку" он предсказал, чем закончится горбачевская Перестройка и президентство Леонида Кравчука. Всегда интересно было знать, что бы сказали или написали известные литераторы, которые не дожили до полномасштабной российско-украинской войны о том, что сейчас происходит в Украине. Ответы следует искать в их высказываниях и мыслях, например, вот в этой:
"Все ракеты били и билиьябьют мне в сердце. Будь то американские - в Ирак, или натовские - в Югославию, или российские - в Чечню: все они - только в мое сердце. Как оно выдерживает? А как выдерживаем мы все?».
Действительно, как?
Фото из открытых источников
