Сергей Гулюк 
Если фантазия позволит, то просто представьте такую картину: беспробудная глухая серая и холодная ночь, к тому же бесконечно идет дождь, от чего видимость значительно ухудшается. Местность вокруг и без того малопривлекательная, но особого шарма безнадежности добавляет тот факт, что это - лагерь строгого режима где-то на далеких восточных просторах советской империи, где вокруг твердый мерзлый грунт, а все вокруг обнесено колючей и такой же холодной и безнадежной проволокой. Время от времени в эту гнетущую атмосферу и поглощающую темноту попадают обрывочные лучи смотровых лагерных прожекторов, которые с профилактической целью иногда "нарезают" световые круги вокруг с целью возможного выявления потенциальных беглецов или нарушителей. На дозорной вышке, кутаясь от холода в шинель, неуклюже топчется часовой с "калашом".
Как вдруг один из запоздалых лучей света выхватывает в свое поле зрения странный и не очень понятный объект, похожий на круглый шар. Он неспешно поднимается вверх как раз над лагерем и, кажется, начинает удаляться и покидать границу территории печально известной "республики ГУЛАГ". Что это, неужели - НЛО?
Учитывая, что на дворе самое начало 1950-х, эта версия, как минимум, не отвергается. Но впоследствии оказывается, что это банальный аэростат - таки воздушный шар с беглецами, который неизвестно каким образом появился в суровом советском лагере, а еще более непонятно почву - как ему удалось подняться вверх. Тем не менее, вокруг поднялась всеобщая тревога, "вертухаи" были подняты по команде, часовой делает десяток-другой выстрелов в направлении летящего объекта, но тщетно - аэростат с беглецами растворяется в беспросветном тумане.
Парадокс первый: театрально-театральныйлагерный
Это не сюжет из какого-то малоизвестного произведения украинского писателя-фантаста и диссидента Олеся Бердника, хотя с высокой вероятностью мог бы таковым быть. Это то, что почти происходило в его насыщенной приключениями, и, к сожалению, местами лишения свободы, жизни. "Почти", потому что иногда точную грань между жизнью реальной и воображаемой не мог установить даже сам автор этих историй: они полны противоречий и, возможно, откровенных вымыслов, а самого Бердника иначе как фантаста иногда и не воспринимали, а еще довольно часто считали актером. В свой первый лагерь строгого режима он попал как раз из... театра. Из театра имени Франко - того самого, который сейчас - Национальный академический драматический и находится на одноименной площади в Киеве.
В 1946 году, в двадцатилетнем возрасте, пройдя войну и получив ранение, Александр Бердник записывается в школу-студию при театре Франко, а через три года становится актером основной труппы. И, возможно, все было бы неплохо, и у него бы сложилась актерская карьера, если бы не эпизод, произошедший на открытом партийном собрании театра в 1949 году.
Что такое партийные собрания в сталинские времена, можно себе только представить, а здесь юный и принципиальный актер откровенно возмутился тем, что произведения украинских классиков переписываются в угоду партийным прихотям (смело, согласитесь). И когда юношу упрекнули, что это едва ли не директива "выдающегося товарища Сталина", из уст актера в запале досталось и усатому "вождю всех народов".
Олесь Бердник, актер театра им.
Конечно, незаметно пройти такое не могло, и уже через несколько месяцев, в октябре 1949 года, Бердника арестовывают по статье 54-10 Уголовного кодекса УССР ("антисоветская пропаганда и агитация") и осуждают на десять лет в лагеря.
Побег на аэростате, описанный в самом начале, по воспоминаниям писателя, будто действительно готовился, и будто вместе с киномехаником лагеря Олесь даже строил шар, а через подставных лиц они покупали аэростатный шелк. И будто этот по-настоящему фантастический план кто-то подслушал (еще бы, в суровом советском лагере), и заговорщики были разоблачены. Но не наказаны. Это то, что было в рассказах.
А вот в реальности тогда, после смерти Сталина, был настоящий побег. В тот раз свободолюбивый диссидент с товарищем воспользовались обычной доской, перекинутой через колючий забор, и каким-то чудом им удалось его миновать, как и вооруженную охрану. Правда, далеко убежать не удалось, через двадцать километров беглецов догнали патрульные и вернули в лагерь. Дальше - можете представить: снова судят и приписывают саботаж, конкретнее - "саботаж усилий советской власти по перевоспитанию" (!).
И вот первый парадокс Бердника заключается в том, что уже через год после побега из лагеря его освобождают по амнистии, а уже через два года, в 1957 году, он становится членом Союза писателей Украины. Если проанализировать предыдущие шаги писателя и его отношения с советской властью, то это было практически невозможно.
Парадокс второй: диссидентский
К своему диссидентству Олесь Бердник уже пришел известным и популярным среди юношества писателем-фантастом. До 1972 года было издано около двадцати романов и повестей, включая повесть-сказку "Пути титанов", над которой в одном из своих произведений иронизировали братья Стругацкие.
В 1971 году в издательстве "Советский писатель" выходит самое известное произведение Бердника "Звездный корсар" - научно-фантастический и философский роман, который приобрел популярность среди тогдашней интеллигенции, оппозиционно настроенной к советской власти, а впоследствии - властью запрещен.
Вот и пойми тех советских цензоров: сначала выдают, будто обычную фантастику, огромным тиражом, потом между строк вычитывают там антисоветчину (не досмотрели!), а дальше панически изымают это произведение из библиотек и книжных магазинов. Возможно из-за образа казака-характерника Вогневика и Черной Грамоты в форме сверхразумного создания, а может - из-за описания того, как космонавты в 2082 году поднимаются на Говерлу, вершина которой оформлена в слишком "националистическом", как тогда сказали стиле. Вошла в историю фраза одного из чиновников от культуры о том, что Бердник "развел хохломанию в космосе".
Но такая реакция власти была совсем неслучайной, это был последовательный ответ на первые диссидентские действия писателя, борьба с проукраински настроенными гражданами тогда была в разгаре: в 1972 году в квартире друзей, где жил Олесь Павлович, кагэбисты во время обыска изъяли работу украинского литературоведа Ивана Дзюбы "Интернационализм или русификация?" и две печатные машинки.
Олесь Бердник объявляет голодовку с требованием вернуть изъятое, она длится шестнадцать суток. Интересно, что писателю удалось лично встретиться с Первым секретарем ЦК Шелестом, который даже извинился, но ответил, что партийные органы не могут вмешиваться в деятельность КГБ. Машинки вернули, но против Бердника на полную мощь заработала репрессивная машина: отменялись публичные выступления, произведения перестали публиковаться, со временем специальным приказом они были изъяты из "библиотек общего и специального пользования и книготорговой сети СССР". И, как контрольный выстрел - Бердника исключают из Союза писателей.
В 1974 году он подавал прошение о выезде из страны, а поскольку ему было отказано, оставалось только сопротивление. Писатель вместе с другими украинскими диссидентами приобщается к созданию Украинской Хельсинской группы - объединения деятелей правозащитного движения, и становится одним из ее основателей. Он написал "Манифест украинского правозащитного движения", а в 1978 году - письмо в Комитет ООН по делам защиты прав и свобод человека, а также на имя генсека Брежнева, и объявляет голодовку с требованием освободить политзаключенного Николая Руденко. В результате арестовывают самого Бердника, снова обвиняют в антисоветчине и во второй раз отправляют в лагеря строгого режима, признавая "особо опасным рецидивистом".
Выдержка из докладной записки КГБ об антисоветской деятельности Олеся Бердника и предлагаемых мерах по его дискредитации
от 17 мая 1977 года.
И вот следующий парадокс: он зафиксирован 17 мая 1984 года на страницах газеты "Литературная Украина" - официального органа украинского Союза писателей. В этом номере издания вышла статья Олеся Бердника под названием "Возвращение домой", которую впоследствии назвали "покаянной" и "разоблачительной", в ней за подписью автора было сказано, что "Хельсинкское движение является творением ЦРУ", и едва ли не призыв к своим единомышленникам Николаю Руденко и Левку Лукьяненко "сойти с пути антипатриотизма и добровольной самоизоляции".
Перед этим Бердник был помилован и не отбыл полный срок заключения, а еще раньше - находился на так называемой "профилактике" в следственном изоляторе КГБ. Можно только представить в кошмаре, что это была за "профилактика", но писатель пошел на сотрудничество с властью и официально "покаялся" за свою деятельность и взгляды.
Парадокс третий: президентско-Дон-Кихотскийй
Вся дальнейшая общественная и общественно-политическая деятельность Бердника, активизировавшаяся во второй половине 1980-х с началом Перестройки и движения за украинскую Независимость, тоже похожа на один сплошной парадокс. В 1987 году он основывает общественную организацию "Ноосферный фронт "Звездный ключ" (уже из названия становится понятно, что там не все было просто). Позвольте процитировать ее цель, закрепленную в уставе: «Ссохранение духовных ценностей народов и племен, приобретенных в веках тяжких космоисториикоторые безвозвратно теряются и девальвируются в круговороте псевдоцивилизации».
16 декабря 1989 года он был избран проводником гуманистического объединения "Украинская Духовная Республика". Если лаконично, то идея УДР - "свободная ассоциация-братство украинцев во всем мире, которая стоит над политическими, социальными, идеологическими и конфессиональными различиями". Для республики, как утверждали ее основатели, не существует разделения на верующих и неверующих. Наличие духовного единства украинцев даст возможность устранить партийные, идеологические и конфессиональные противоречия, утверждалось в принципах организации. Хорошая идея, но, к сожалению, как показало время, утопическая, как и дальнейшая деятельность УДР.
Писатель-фантаст Олесь Бердник и его Украинская Духовная Республика
Конец 1980-х в Украине немного напоминал один сплошной фестиваль, возможно, в предвкушении близкой Независимости, а возможно - из-за внезапного снегопада свободы, которая для многих произошла очень неожиданно, но уже в 1990 году в Коломые при значительном количестве людей происходит первый конгресс Украинской Духовной Республики. Второй, который состоялся в 1991 году, уже проходил на солидном уровне - организаторы арендовали пароход "Маршал Рыбалко" (один из тех, на которых впоследствии на Каховском водохранилище проходил фестиваль "Таврийские Игры"), спустились им по Днепру до Запорожья (Хортицы) и посетили по дороге "места казацкой славы" - Витачев, Трахтемиров, Черкассы, крепость Кодак на Днепропетровщине. На третьем, в Витачеве, живописном городке на Киевщине, который будто сошел с шевченковских строк о "полях широкополых, и Днепре, и кручах", Бердник выступал со ступенек декоративной ветряной мельницы. Всего таких конгрессов было шесть, последний - в 1995 году, в Витачеве, после чего у проводника республики случился первый инсульт.
Выступал и обращался за "прихожанами" с импровизированной лестницы мельницы - хотите или нет, но здесь напрашиваются очевидные параллели с хитроумным идальго Доном Кихотом, которым, вероятно, частично Олесь Бердник и был, если делать проекцию на литературных персонажей. И вот вам еще один парадокс того времени: несмотря на то, что Украинская Духовная Республика, проводником которой его избрали, была над политикой, в 1991 году Бердник баллотируется в Президенты Украины, точнее - его выдвигают, но до регистрации дело не доходит из-за нехватки подписей.
Памятный камень в Витачеве
Парадокс четвертый: семейный
Еще один парадокс - из личной жизни: плоскости, к которой обычно доступ закрыт, и у многих, особенно у известных людей, она находится под семью замками. Но не в данном случае: речь идет о Мирославе Бердник, дочери писателя от первого брака. Кстати, детей Олеся Павловича от второго брака зовут Громовица Бердник (она журналистка и писательница) и Радан (экономист).
Если коснуться этого аспекта биографии писателя максимально корректно, то ситуация выглядит следующим образом: сейчас именем Бердника называют улицы в Киеве и Николаеве, он считается одной из ключевых фигур украинского диссидентского движения, человеком, который принципиально боролся с советской тоталитарной системой, прошел лагеря, не говоря уже о попытках реализации идеи Духовной Украины, а вот дочь писателя - журналистка Мирослава Бердник внесена в перечень лиц печально известного сайта "Миротворец".
Собственно, о ее политических взглядах может все сказать название написанной ею книги (цитируем ее на языке оригинала): "Пешки в чужой игре: страницы к истории украинского национализма". В 2016 году в доме журналистки в Запорожье СБУ проводило обыски, и даже после полномасштабного вторжения российских оккупантов дочь писателя не изменила своих взглядов и продолжает в происходящем обвинять украинскую власть и "проклятых американцев".
Олесь Бердник с дочерью Мирославой
Кстати, сама Мирослава Александровна считает, что продолжает следовать идеям отца: будто он в свое время серьезно осознавал риск "украинского национализма" и необходимость союза и сотрудничества с Россией. Что ж, как говорится, здесь дело личное и семейное.
Парадокс пьяпятый: зарубежный
Возникает вопрос, а соответственно и еще один парадокс: как так случилось, что после публичного "раскаяния" Бердника в официальной прессе, вынужденного компромисса с властью, а по некоторым данным - и видеопризнания, снятого "камерменами" из Комитета безопасности (процитируем здесь Раису Мороз, жену диссидента Валентина Мороза: "В КГБ создали видеоагитку, где Бердник, прогуливаясь по берегу Днепра, под звуки бандуры поносит своих товарищей по Группе"), он впоследствии смог стать моральным авторитетом, лидером "Духовной Украины", и, как отмечалось выше, даже выдвигаться в Президенты?
Бердник со студентами, голодающими на Майдане Независимости в 1991 г.
Более того: по приглашению украинской диаспоры, в те же "фестивальные" 1980-1990-е он ездил за океан, где выступал с речами и пытался донести собственные идеи. Далее снова цитата из книги Раисы Мороз "Против ветра. Воспоминания жены украинского политзаключенного": "В Нью-Йорке он вел себя как святой и праведный, вспоминал Христа, присутствие которого якобы всегда чувствовал рядом с собой, воспринимал дифирамбы в свой адрес, будто все это ему принадлежало, и ни слова раскаяния или упоминания о том, что вел себя в свое время подло".
А вот описание эпизода во время Конгресса украинцев Канады в начале 1990-х: "После представления его как мученика и героя все встали, горячо приветствуя гостя. Я же сидела, не сдвинувшись с места. Из солидарности со мной не встал и мой муж. Присутствующие после перерыва сразу обступили меня, удивляясь, почему это я так повела себя. Я и сказала им свое мнение. Конгресс закончился пиром, и за стол, где он сидел, никто не захотел садиться. Вот такая публика: из одной крайности да в другую...".
Добавить здесь особо нечего, кроме банальной мысли о том, что оценку этой фигуре должны дать время и история. В 2003 году Олесь Павлович ушел из жизни и был похоронен в селе Гребни Киевской области, где проживал, на территории собственного дома. Осталось много произведений, воспоминания, идеи, а еще, в живописном Витачеве на одном из холмов можно увидеть памятный камень, оставшийся от второго конгресса Украинской Духовной Республики в 1991 году. На нем указано: "Здесь будет построен Храм Украины-Матери". Если задуматься, то еще один парадокс.
Фото из открытых источников
